СТАТЬИ 2 и 3
Европейской Конвенции Прав Человека
ПРАВО НА ЖИЗНЬ И СВОБОДА ОТ
ПЫТОК
и практика Европейского Суда
СТАТЬЯ 2 ЕКПЧ
ПРАВО НА ЖИЗНЬ
Узбекистан не вступил в Совет Европы и не
подписал Конвенцию, поэтому нет обязательства отменить смертную казнь (Протокол
№6). Тем не менее, все остальные положения 2 ст. ЕКПЧ, а также их смысл,
разъясненный решениями Европейского Суда, полностью относится и к Узбекистану,
так как он является участником Международного пакта о гражданских и
политических правах, где провозглашено право на жизнь. Кроме того,
Конституция республики Узбекистан принята, «признавая приоритет общепризнанных
норм международного права». Статья 13
гласит: «Демократия в Республике Узбекистан базируется на
общечеловеческих принципах, согласно которым высшей ценностью является человек,
его жизнь, свобода, честь, достоинство и другие неотъемлемые права. Демократические
права и свободы защищаются Конституцией и законами» Статья 19: «Гражданин Республики
Узбекистан и государство связаны взаимными правами и взаимной ответственностью.
Права и свободы граждан, закрепленные в Конституции и законах, являются
незыблемыми, и никто не вправе без суда лишить или ограничить их» Статья 24. Право на жизнь есть
неотъемлемое право каждого человека. Посягательство на нее является тягчайшим
преступлением.
Статья 2 ЕКПЧ
Право
каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть намеренно лишен
жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за
совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое
наказание.
Ст. 2 ЕКПЧ, в
отличие от соответствующей ст.6 Международного пакта о гражданских и
политических правах, не закрепляет само право на жизнь, а возлагает власти
государств обязанность защищать право каждого на жизнь и содержит запрет на намеренное
лишение жизни. Действительно, термин «право на жизнь» невозможно трактовать в
прямом смысле: государство не может никому гарантировать бессмертие, таким
образом «право на жизнь» - не позитивное обязательство государство, а скорее
негативное, то есть «свобода жить». В этом случае государство обязано
предпринять все усилия для обеспечения свободы жить и без крайней необходимости
не вмешиваться в пользование этой свободой.
Таким образом, дела об убийстве полицейскими
гражданских лиц во время беспорядков или потасовки намеренным лишением жизни не
считаются, не содержит ст.2 и обязательства развертывать свои полицейские и
вооруженные силы так, чтобы защитить каждое отдельное лицо от возможного
убийства, хотя после покушения на убийство персональная полицейская защита
приветствуется. Тем не менее, при выполнении задачи по охране общественной
безопасности власти обязаны защищать жизнь отдельных граждан, но при этом не
должны нарушаться права других лиц.
Одной из проблем при применении статьи является
сложность толкования о начале и окончании физической жизни лица. Комиссия
постановила, что термин «каждое лицо» не включает не родившихся детей, по
вопросу об эйтаназии окончательного решения нет, но представляется, что
ценность жизни в данном случае должна быть сопоставлена с другими правами лица,
в частности со ст.З защита от бесчеловечного или унижающего достоинство
обращения. Тем не менее, в одном из последних дел Суд не признал нарушением ст.
3 отказ в эйтаназии полностью парализованной женщине. Не решен до сих пор и
вопрос с абортами, так как с одной стороны – это нарушение права на жизнь
неродившегося ребенка, но с другой стороны – это право женщины на личную и семейную
жизнь.
Ст.2 допускается вынесение смертного
приговора, но при этом должен соблюдаться ряд условий:
1. Справедливое и гласное разбирательство по смыслу ст.6;
2.
Наказание не должно быть несоответствующим
совершенному преступлению, а выбор места и способа казни не должны
противоречить ст. З;
3.
В момент совершения преступления оно должно
было быть наказуемо смертной казнью (ст.7);
4.
Не допускается дискриминация при назначении
и исполнении смертного приговора и объявлении помилования (ст. 14).
Весьма сложной проблемой является процедура апелляции, так как отложение
смертной казни с одной стороны – надежда на оправдание или помилование, но с другой
стороны это может быть расценено как бесчеловечное обращение, так как человек живет
в постоянном ожидании казни.
Дальнейшее
развитие, имевшее место в нескольких государствах - членах Совета
Европы, выражают общую тенденцию в пользу отмены смертной казни, и государства
в Протоколе №6 к ст. 2 ЕКПЧ согласились о ниже следующем:
Статья 1.
Отмена смертной казни
Смертная казнь отменяется. Никто не может быть
приговорен к смертной казни или казнен.
Статья 2.
Смертная казнь во время войны
Государство может предусмотреть в своем
законодательстве смертную казнь: действия, совершенные во время войны или при
неизбежной угрозе войны; подобное наказание применяется только в установленных
законом случаях и в соответствии с его положениями. Государство сообщает
Генеральному секретарю Совета Европы соответствующие положения этого
законодательства.
Согласно
ст.2 п.2. Лишение жизни не
рассматривается как совершенное в нарушение данной статьи, если оно является
результатом применения силы, не более чем абсолютно необходимой:
а. для защиты любого лица от противоправного
насилия;
б. для
осуществления законного ареста или предотвращения побега лиц задержанного на законных
основаниях;
с. в случае
действий, предусмотренных законом, для подавления бунта и. мятежа.
Эти исключения представляют государству
достаточно широкое поле для маневра в
применении силы и репрессивных мер, поэтому могут толковаться только в
сочетании с принципом "соразмерности". Соразмерность должна оцениваться
с учетом характера преследуемой цели, опасности для жизни, возникающей в
конкретной ситуации, и риска, связанного с тем, что применение силы может
привести к лишению жизни. Так, в деле Маккен и другие, военнослужащие,
предупрежденные о готовящемся теракте, застрелили 3 человек, один из которых
специалист по взрывчатым веществам, ранее осужденный, заподозрив их в попытке
взорвать бомбу. Суд счел их действия оправданными, так как они считали, что cпасают
жизнь многих людей. Но одновременно Суд счел, что правительство не предприняло
достаточно мер, чтобы лучше подготовить антитеррористический акт, так что было
нарушение ст.2
Большинство судебных споров возникает в
связи с применением пункта с. – «для подавления бунта или мятежа». Так, Турция
оказалась виновна в ряде незаконных убийств. Считается, что даже в случае
массовых беспорядков никто не может быть лишен жизни произвольно и
преднамеренно. Явно преступный приказ не должен исполняться военнослужащими, в
противном случае они несут ответственность за его исполнение.
Восьмым конгрессом ООН в 1990 г. были
приняты «Основные принципы применения силы и огнестрельного оружия должностными
лицами по поддержанию правопорядка». В них отмечалось, что правительство и
правоохранительные органы должны постоянно учитывать этические вопросы,
связанные с применением силы и огнестрельного оружия, разрабатывать как можно
более широкий арсенал средств, позволяющих дифференцированно применять силу и
огнестрельное оружие. Это и нейтрализующие виды оружия, не приводящие к смерти
и сводящие к минимуму риск нанесения ущерба посторонним лицам, и средства
самозащиты (щиты, каски,
пуленепробиваемые транспортные
средства) для уменьшения
необходимости применять оружие. Когда применение оружия неизбежно, все равно
проявляется сдержанность, предоставляется медицинская и другая помощь раненым,
уведомляются родственники, докладывается вышестоящему начальству. Произвольное
или злонамеренное применение силы и огнестрельного оружия, даже при
чрезвычайных обстоятельствах, карается как уголовное преступление. Разработаны
специальные нормы и положения о применении огнестрельного оружия. Должностные
лица по поддержанию правопорядка должны отбираться с помощью надлежащих
процедур отбора, проходить специальную подготовку и проверяться в условиях
применения силы. При подготовке особое внимание обращается на вопросы
полицейской этики и прав человека. В случаях применения силы или огнестрельного
оружия, установлены эффективные процедуры представления и разбора рапортов.
Статья 2 налагает позитивное обязательство на
представителей государственных органов принимать адекватные меры к защите права
заключенного на жизнь, а также применять предусмотренные законом действия.
Положения Статьи 2 должны всегда рассматриваться в комплексе с положениями
Статьи 13, которая, учитывая особую важность защиты права заключенного на
жизнь, предусматривает более жесткие требования к следственным действия в
случаях, связанных с фатальным исходом.96
В случае смерти лица, находящегося в заключении, полиция обязана провести
тщательное и эффективное расследование всех обстоятельств случившегося, причем
виновные лица должны быть привлечены к ответственности (судебной или иной). «В
тех случаях, когда информация о такого рода обстоятельствах находится полностью
или в значительной степени в распоряжении властей (что особенно характерно в
случаях с заключенными), в отношении инцидентов, связанных с увечьем или
смертью заключенного, как правило, возникает сильная фактическая презумпция. В
такого рода ситуациях на государственные власти действительно может быть
возложена задача представить достаточные и убедительные объяснения
произошедшего». Согласно положениям Статьи 2, государственные власти обязаны
принимать соответствующие меры по охране жизни заключенных даже в тех случаях,
где речь может идти о самоубийствах или попытках самоубийства. Рассмотрев
материалы дела Keenan v the United Kingdom104, касающегося самоубийства
заявителя в тюрьме, суд провел тест Osman
и пришел к выводу о том, что были нарушены нормы Статьи 2 применительно к
фактам данного дела, особенно если принять во внимание то, в каком объеме
тюремные власти владели информацией и какие действия были предприняты.
Межамериканский суд по правам человека последовательно
придерживается того мнения, что насильственное исчезновение является нарушением
права человека на жизнь. Например, рассмотрев материалы дела Velasquez Rodriguez (решение суда от 29 июля 1988 г., Серия С, № 4), Суд определил, что
«практика исчезновений нередко предполагает внесудебные расправы с последующим
укрытием тела с целью ликвидации доказательств преступления и обеспечения
безопасности ответственных лиц. Это составляет вопиющее нарушение права
человека на жизнь …» (см. пункт 157).103
В отношении случаев исчезновения людей и положений Статьи 6 Международной
конвенции о гражданских и политических правах Комиссия ООН по правам человека
заявила следующее:
«Государственные
власти должны предпринимать конкретные и эффективные меры с целью
предотвращения исчезновения людей, что, к сожалению, стало нередким явлением,
приводящим к произволу и расправе над людьми. Более того, государства должны
создать эффективные структуры и процедуры для проведения тщательного
расследования всех дел, связанных с исчезновением людей в обстоятельствах,
которые могут предполагать нарушение права человека на жизнь». (Общий
комментарий № 6, 16-я сессия) [37 сессия Генеральной Ассамблеи ООН, приложение
№ 40 (A/37/40), приложение V] пункт 1).
Обязанность предотвращать и расследовать смертельные
случаи относится не только к тем делам, которые касаются фатальных исходов,
причиной которых явились действия представителей власти, но также любого
другого подобного случая, о котором стало известно представителям властей.107 Рассмотрев материалы дела Osman v United Kingdom108, Суд обратил особое
внимание на ту роль, которую обязаны были играть представители власти в
контексте обстоятельств, сопутствовавших убийству отца одного из учеников
учителем этого юноши на почве неприязненных отношений. Учитывая обязанность
властей предотвращать и подавлять правонарушения, Суд пришел к убеждению, что
местные власти знали или должны были знать о существовании реальной и
непосредственной угрозы для жизни данного человека от третьей стороны. Суд определил,
что местные власти не приняли соответствующих мер в рамках своих полномочий,
которые позволяли предотвратить данный риск. Однако, рассмотрев все обстоятельства
данного дела, Суд не нашел какого-либо нарушения положений Статьи 2 на том
основании, что заявители не смогли конкретно указать на то, что именно спровоцировало
действия преступника, о чем должна была знать полиция, и исходя из чего должна
была сделать вывод о реальной угрозе для жизни родственника истцов. Используя
прецедент по делу Osman
в контексте событий на юго-востоке Турции, Суд обнаружил нарушение положений
Статьи 2 в деле Kaya v Turkey109, поскольку в данном случае
местные власти не обеспечили необходимой защиты и предотвращения реальной
угрозы для жизни врача, который подозревался в оказании помощи раненым членам PKK.
Современное Узбекское
законодательство, включая Конституцию, текущие законы и подзаконные акты в
основном отвечают требованиям соблюдения «права на жизнь». Тем не менее,
исследования Хьюман Райтс Вотч свидетельствуют о многочисленных случаях
нарушения этого права, часто в сочетании с нарушением права на свободу от пыток
и справедливый суд. При этом известно лишь об одном случае последнего времени,
когда в июне 2000 г. Алмалыкский горсуд приговорил надзирателя Батырджона
Каримова к шести годам лишения свободы за то, что тот забил до смерти заключенного.
Практика Европейского Суда.
Маккан и другие против Соединенного Королевства (27.09.95)
Д.Маккан, М.Фарелл и Д.Сэвидж
были застрелены 6.03.88 в Гибралтаре военнослужащими специальной
воздушно-десантной службы, которая входит в состав Британской армии. Они
подозревались в подготовке к проведению террористического акта путем взрыва с помощью
пульта дистанционного управления бомбы, заложенной в легковую машину. При
попытке ареста подозреваемых застрелили, так как военнослужащие были
предупреждены о том, что это опасные террористы, которые будут наверняка
вооружены, к тому же военнослужащие расценили их движения руками как попытку
ввести в действие взрывное устройство. Однако в этой машине бомбы не было,
взрывное устройство находилось в другой машине, взятой напрокат Фареллом на чужое
имя. Присяжные, заслушав показания 79 свидетелей, вынесли вердикт о правомерности
происшедшего.
Заявители утверждали, что лишение жизни было
осуществлено преднамеренно, для чего были привлечены военнослужащие, обученные
нейтрализовывать цели огнем на поражение, при этом они могли договориться об
открытии огня знаками. Правительство утверждало, что задача операции состояла в
осуществлении законного ареста трех террористов, поэтому были привлечены
военные.
Европейский Суд тщательно изучил вопрос о
строгой соразмерности силы, примененной
военнослужащими, с необходимостью защитить людей от
противоправного насилия, и вопрос о том, планировалась ли и проводилась ли
властями антитеррористическая операция
так, чтобы свести
к минимуму (сколько возможно)
применение силы, влекущей лишение жизни.
Суд признал, что военнослужащие искренне
верили (в свете полученной ими информации), что необходимо не дать
подозреваемым возможности включить подрывное устройство и тем самым
предотвратить гибель многих людей, поэтому они стреляли на поражение, а это не
вступает в противоречие с Конвенцией. В то же время, Суд учел, что
Правительством было решено не препятствовать проезду подозреваемых, не были
проработаны другие варианты
развития событий, целый ряд рабочих гипотез был преподнесен
военнослужащим как установленные факты, в связи с чем применение силы стало
почти неизбежным.
Суд был не убежден, что это было совершенно
необходимо, поэтому констатировал нарушение ст.2 ЕКПЧ.
Кайя против
Турции (19.02.98)
Кайя был убит 25.03.93 г. при сомнительных
обстоятельствах. Заявитель, брат погибшего, утверждал, что солдаты сил
безопасности застрелили безоружного Кайю, после чего подложили ему автомат. То
есть он был преднамеренно и неоправданно лишен жизни, после чего не было
проведено должного расследования. Правительство заявило, что солдаты
подверглись обстрелу со стороны членов Рабочей партии Курдистана, и Кайя был
случайно убит в перестрелке, то есть лишение жизни было правомерным.
Комиссия не смогла получить достаточно фактов, тем более
что заявитель и жители деревни не дали показаний, поэтому преднамеренность
убийства была поставлена под сомнение. В то же время Суд напомнил, что
обязательство защищать право на жизнь предполагает наличие действенной формы
тотального расследования в том случае, когда лица лишаются жизни в результате
применения силы, чтобы определить, было ли применение силы оправданным. Суд отметил,
что лишение жизни является трагедией, поэтому ни большое число вооруженных
столкновений, ни значительное количество частных случаев не могут заставить
отказаться от предусмотренной ст.2 обязанности обеспечить проведение
действенного и независимого расследования причин и обстоятельств случаев
лишения жизни в результате столкновения с сотрудниками сил безопасности,
особенно когда обстоятельства не ясны.
В данном случае было установлено, что государственные
власти не провели надлежащего расследования обстоятельств лишения жизни А.
Кайя, поэтому ст. 2 ЕКПЧ в этом отношении была нарушена.
Статья
3. ЗАПРЕЩЕНИЕ ПЫТОК
Никто не должен подвергаться пыткам и бесчеловечному или унижающему
достоинство обращению или наказанию.
Это право является абсолютным, так как не подлежит никакому ограничению
ни при каких обстоятельствах. Тем не менее, не смотря на столь категоричный
запрет, в той или иной мере он нарушается в большинстве стран мира. Именно
поэтому ООН были разработаны Минимальные стандартные правила обращения с
заключенными и Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или
заключению в какой бы то ни было форме. В них содержатся нормы и предусмотрены
процедуры, имеющие целью охрану прав задержанных. Как в рамках ООН, так и в
рамках европейской Конвенции существуют Конвенции, касающиеся проблемы пыток и
Комитеты по контролю и предотвращению пыток. Международное гуманитарное право,
основными источниками которого являются Гаагские (1899 и 1907) и Женевские
(1949) конвенции, а также протоколы к ним (1977) также имеют своей целью
предотвращение нарушений прав человека, в том числе жестокое обращение и пытки.
31 августа 1995 г.
Ташкент присоединился к Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных
или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Узбекистан является
также участником Международного пакта о гражданских и политических правах,
статья 7 которого запрещает подвергать кого-либо "пыткам или жестоким,
бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению или наказанию.
Конституция республики
Узбекистан гласит: Статья 26 «Никто не может быть
подвергнут пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему достоинство человека
обращению. Никто не может подвергаться медицинским или научным опытам без его
согласия». Причем возможность
ограничения упомянутого права в Конституции не оговорена, следовательно, оно не
подлежит ограничению ни при каких обстоятельствах. Кроме того, Статья 27 гласит: «Каждый имеет
право на защиту от посягательств на его честь и достоинство».
Новый Уголовно-процессуальный кодекс, вступивший в
силу 1 июля 1999 г., содержит целый ряд положений, запрещающих применение
насилия и принуждения в ходе дознания и предварительного следствия. В разделе о
принципах уголовного процесса статья 17 (Уважение чести и достоинства личности)
гласит, что «судья, прокурор, следователь и дознаватель обязаны уважать честь и
достоинство участвующих в деле лиц. Никто не может быть подвергнут пыткам,
насилию, другому жестокому или унижающему честь и достоинство человека обращению.
Запрещается выполнение действий или вынесение решений, которые унижают честь и
достоинство человека, приводят к распространению сведений об обстоятельствах
его личной жизни, ставят под угрозу его здоровье, необоснованно причиняют ему
физические и нравственные страдания». Статья 22 (Установление
истины) прямо говорит о том, что «запрещается домогаться показаний
подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, потерпевшего, свидетеля и других
участвующих в деле лиц путем насилия, угроз, ущемления их прав и иных незаконных
мер». Статья 88 (Охpана пpав и законных интеpесов гpаждан, пpедпpиятий,
учpеждений и оpганизаций в пpоцессе доказывания) запрещает «1) совеpшать
действия, опасные для жизни и здоpовья лиц или унижающие их честь и
достоинство; 2) домогаться показаний, объяснений, заключений, выполнения экспеpиментальных
действий, изготовления и выдачи документов или пpедметов путем насилия, угpоз,
обмана и иных незаконных меp». Принуждение к даче показаний, будь то
посредством психологического или иного давления на подозреваемого, обвиняемого,
свидетеля, потерпевшего или любых других участников юридических процедур
является по узбекскому законодательству уголовным преступлением. Статья 235 УК
устанавливает за применение «угpоз, нанесение удаpов, побоев, истязаний, пpичинение
мучений, нанесение легкого или средней тяжести телесного повpеждения, или иные
незаконные действия, совеpшенные дознавателем, следователем или пpокуpоpом с
целью вынуждения дать показания», наказание в виде лишения свободы на срок до
пяти лет. В случае тяжких последствий наказание может быть увеличено до восьми
лет.
В статьях 104-111 УК определяются виды посягательств, которые могут применяться
как пытка; статья 110 (Истязание) отдельно посвящена пыткам: «систематическое
нанесение побоев или иные действия, носящие характер истязания...» И хотя новый
УПК не содержит отдельного запрета на использование в качестве доказательства в
суде информации, полученной под пыткой, Решение Пленума Верховного суда от 2
мая 1997 г. гласит, что "... любое доказательство, полученное
незаконными средствами, должно быть признано недопустимым и не может быть
положено в основу решения суда". Более того, Национальный центр по правам
человека — государственное ведомство, созданное при поддержке ООН и
возглавляемое депутатом Акмалом Саидовым, — установил, что незаконно полученные
доказательства могут служить основанием для вынесения оправдательного
приговора.
Тем не менее, мониторинговые исследования, проводимые в
Узбекистане, неоднократно отмечали несоответствие ст.3 фактическому положению
дел, особенно в местах лишения свободы в процессе следствия. По сообщению
Хьюман Райтс Вотч в Докладе за Декабрь 2000 г. « И опять сплошной
ад…» «Пытки задержанных являются в Узбекистане обычным делом при ведении
дознания и предварительного следствия по уголовным делам; они стали также
характерной чертой кампании репрессий властей против независимого ислама.
Правительство отказывается привлекать к ответственности сотрудников милиции и
органов безопасности и даже косвенно поощряет пытки, используя публичные
"признания" политзаключенных в качестве пропагандистского
инструмента… Узбекская система уголовного судопроизводства страдает отсутствием
процессуальных гарантий от милицейского произвола, поскольку предоставляет обвинению
значительные полномочия в том, что касается предварительного заключения,
доступа к адвокату и судмедэкспертизе. Задержанный не имеет возможности обжаловать
перед судьей законность задержания или недозволенное обращение, пока дело не
будет передано в суд, что является грубейшим нарушением соответствующих международных
норм. Несмотря на предусмотренные новым уголовно-процессуальным кодексом
возможности освобождения под залог на этапе предварительного следствия, заключение
под стражу до суда является скорее правилом, чем исключением и часто принимает
форму содержания в полной изоляции».
Жалобы на жестокое обращение и пытки при задержании органами
внутренних дел, а также смерть во время нахождения под стражей, составляют значительную
часть в работе Европейского суда, в том
числе и против Российской Федерации. Разница только в масштабах этого
нарушения, степени жестокости и главное – в реакции властей на сообщения о
пытках и жестоком обращении. Нередко власти пытаются оправдать пытки и жестокое
обращение интересами государственной безопасности, необходимостью бороться с
преступностью, или называют их «методами дознания», поэтому особенно
важным является четкое понимание смыслового значения терминов «пытка,
бесчеловечное и унижающее достоинство обращение».
Европейская Комиссия постановила, что
·
«Бесчеловечное обращение» - это такое обращение, при котором
намеренно причиняются глубокие страдания, как моральные, так и физические,
которые в данной конкретной ситуации не могут быть оправданы.
·
«Пытка» – это намеренное бесчеловечное обращение, которое
имеет своей целью получение информации или признания или применение наказания,
являясь ухудшенной формой бесчеловечного обращения, вызывающее весьма серьезные
и жестокие страдания.
Отличие
между пытками и бесчеловечным обращением заключается в их намеренности, степени
причиненных страданий и последствиях для лица, на которое производится
воздействие.
·
«Унижающее достоинств»" - это такое обращение или наказание, которые в значительной
степени унижают человека перед лицом других или вынуждают его действовать
против своей воли или совести. Это плохое обращение, направленное на то, чтобы
вызвать у жертв чувство страха, боли и неполноценности, которые могут унизить и
опозорить их и, возможно, сломать их физическое или моральное сопротивление
(решение по делу Тирера – 1978).
В деле Ирландия против
Великобритании (18.01.78) были рассмотрены применяемые там 5 методов допроса:
стояние лицом к стене, надевание мешка на голову, воздействие шумом, лишение
сна и сокращение рациона питания. Совмещение этих 5 методов допроса было
сочтено «бесчеловечным и унизительным обращением», но не приравнено к пытке. В
то же время пропускание через тело электрического тока, лишение сна, погружение
в жидкость, битье по подошвам ног, сенсорная изоляция или бомбардировка,
изнасилование и обыск интимных мест тела приравниваются к пытке.
Существование
административной практики несоблюдения этой статьи определяются наличием 2
элементов:
·
повторяемость действий
- в одном и том же месте, одними и теми же сотрудниками или органами или
в отношении определенной группы людей.
·
официальная терпимость - все знают об этих актах, знают,
что они не законны, но мирятся с ними, отказываются провести надлежащее
расследование в целях определения достоверности или недостоверности, или в
судебном разбирательстве не соблюдается беспристрастное слушание таких жалоб.
Для констатации факта
бесчеловечного или унижающего обращения учитываются следующие факторы: особенности
дела, суровость меры и ее продолжительность, преследуемая цель, последствия ее
для соответствующего лица и наличие контакта с внешним миром.
Так, одиночное заключение может
быть оправданным в ряде случаев, но оно не должно оказывать явного негативного
воздействия на физическое и моральное здоровье, поэтому полная цензурная и
социальная изоляция считается бесчеловечной.
Может быть приравнен к
бесчеловечному обращению отказ во въезде в страну или высылка из нее, если это
явно повлияет на физическое состояние лица или повлечет его изоляцию от лиц, с
которыми у него есть тесная связь. Или в той стране, где он будет вынужден
находиться, он предположительно будет подвергнут бесчеловечному обращению или
пыткам. Например, высылка осужденных в США ставит вопрос о возможном нарушении
ст.3 в связи с применяемым там способом и условиями приведения в исполнение
смертного приговора (длительное ожидание). Телесное наказание несовершеннолетних,
узаконенное в Англии, было признано унизительным, хотя и на минимальной степени
жестокости.
Унижающим достоинство обращением
является расовая, сексуальная и иные формы дискриминации.
Европейский Суд неоднократно заявлял, что
гарантии, предоставляемые ст. 2 и ст. 3 не исчерпываются негативным
обязательством государств воздерживаться от подобных действий. Во всех случаях,
когда есть жалоба от заключенных о жестоком и бесчеловечном обращении или
применении пыток, или в случаях смерти лиц в заключении, необходимо проведение
полного, объективного и беспристрастного расследования всех обстоятельств, в
том числе и проведение независимых медицинских экспертиз. По многочисленным
жалобам такого рода Суд неоднократно признавал нарушения именно в связи с тем,
что государствами не проводилось должного расследования подобных жалоб, и таким
образом не были выполнены позитивные
обязательства по данным статьям. Суд принимал решения о нарушении ст. 3 даже в
том случае, когда фактическое установление факта применения пыток, например,
или установление истинной причины смерти лица, не представлялось возможным в
связи с отсутствием достаточных доказательств или прошествием времени, но было
очевидно, что по этим фактам государственными органами не было проведено
полного и всестороннего расследования.
В деле Ассенов против Болгарии Суд пришел к выводу, что достаточно того,
что заявитель, который утверждал, что в отношении него нарушена статья 3,
безуспешно исчерпал все средства по привлечению сотрудников внутренних дел,
виновных в применении пыток, в рамках уголовно-процессуального производства.
Обращения в суд в гражданско-правовом порядке с жалобой о возмещении вреда не
требуется для того, чтобы признать исчерпания средств правовой защиты.2
В жалобе
против Италии заявитель жаловался на то, что подвергался жестокому обращению и
унижающему достоинство обращению со стороны сокамерников. Его жалобы были
поддержаны другими заключенными той же тюрьмы. Несмотря на проведенное официальное
расследование, никаких результатов оно не дало. Суд посчитал, что хотя ст. 3 не
была нарушена государственными органами применением подобного обращения, тем не
менее, жалобы заключенных давали достаточный повод для обоснованного подозрения
о существовании неподобающего обращения. Проведенное расследование было
неэффективным и недостаточно тщательным, так, например, никаких усилий не было
предпринято с тем, чтобы установить лиц, виновных в нарушении прав заявителя,
хотя в условиях тюрьмы это было достаточно просто.
Практика Европейского Суда
Основные дела, рассмотренные в ЕС
по ст.3 касались экстрадиции (Серинг
против Соединенного Королевства – 07.07.89), высылки (Чахал против Соединенного
Королевства – 15.11.96) и жестокого обращения в отношении задержанных лиц (Томази
против Франции – 27.08.92, Рибич против Австрии 04.12.95 и Аксой против Турции
– 18.12.96).
Серинг, 18-летний гражданин Германии, проживая в США
совершил двойное убийство, после чего бежал в Соединенное Королевство,
где был задержан полицией. Его выдачи потребовали США, где ему грозила смертная
казнь, и ФРГ, где смертная казнь была запрещена. Серинг жаловался на то, что
опасаясь выдачи его США страдал от "синдрома камеры смертников", что
является бесчеловечным.
Европейский Суд отметил, что ст.3
ЕКПЧ не запрещает смертную казнь, но то, каким образом выносится или приводится
в исполнение смертный приговор, личные обстоятельства, несоразмерность
наказания, а также условия заключения могут быть основанием для применения
ст.3. В Вирджинии заключенный проводит в камере смертников в экстремальных
условиях до 8 лет, так как обычно использует все возможности обжалования. В данном случае, учитывая возраст и
психическое состояние в момент совершения преступления, Европейский Суд счел
выдачу заявителя США превышением порога, установленного ст.3. Кроме того, он
может быть выдан ФРГ, и быть наказан, но это освободило бы его от сильных
страданий пребывания в камере смертника. Впоследствии госпрокурор штата
Вирджиния дал обязательство, что он не будет добиваться смертного приговора
Серингу, после чего он был выдан США.
Чахал, гражданин Индии, проживающий в Англии, будучи в
Пенджабе принял участие в организации пассивного сопротивления в поддержку
создания независимого сикхского государства, за что содержался 21 день под
стражей и подвергался пыткам. По возвращении в Англию, Чахал стал заметной
фигурой в движении британских сикхов. В рамках международной борьбы с
терроризмом его решено было выслать в Индию. Чахал утверждал, что там он станет
жертвой пыток и преследований.
Европейский Суд, учитывая, что в
Педжабе имеются серьезные нарушения прав человека, а также тот факт, что Чахал
достаточно известен и против него выдвинуто неподтвержденное обвинение в
террористической деятельности, счел, что г-н Чахал при возвращению в Индию
действительно может стать жертвой нарушения ст.3 ЕКПЧ. В то же время в деле
Вильваражах и др. Суд не нашел реальной опасности применения именно к ним
жестокого обращения.
В некоторых случаях выдачи или
высылки Комиссия и Суд просят государство воздержаться от предполагаемых
действий, особенно если это касается детей, и в какой- то мере нарушает ст.8
ЕКПЧ.
Томази был арестован по обвинению в соучастии в убийстве и
в течение длительного времени находился в предварительном заключении. Он подал
жалобу на жестокое обращение, был обследовал несколькими экспертами, которые
обнаружили различные телесные повреждения. Томази был оправдан и получил
компенсацию по возмещению ущерба.
Заявитель подробно описал
применяемые к нему методы допроса, которые послужили причиной повреждений.
Правительство отрицало факт жестокого обращения, но не могло объяснить
происхождение телесных повреждений. При этом оно ссылалось на легкость
повреждений, молодость и хорошее состояние здоровья Томази, умеренную
длительность допросов и "особые обстоятельства" (борьба с
терроризмом). Европейский Суд отверг эти оправдания, сосредоточив внимание лишь
на медицинских свидетельствах и докладах, которые свидетельствовали о
бесчеловечном и унижающем достоинство обращении, то есть имело место нарушение
ст.3.
Рибич был арестован по подозрению в незаконном обороте
наркотиков. После освобождения он пожаловался на плохое обращение. Врач
зафиксировал несколько кровоподтеков на правой руке. Первоначально суд приговорил
одного полицейского к 2 месяцам тюремного заключения, а другой был отстранен от
выполнения служебных обязанностей и оштрафован в пользу заявителя. Земельный
суд отменил это решение, опираясь на версию полиции, что Рибич ударился о дверь
машины.
Европейский суд отметил факты:
наличие повреждений, полученных во время нахождения под стражей, и противоречия
в объяснениях полицейского инспектора. Исходя из этого он подчеркнул, что
"в отношении лица, лишенного свободы, любое применение физической силы,
которое не было крайне необходимо из-за его собственного поведения, унижает его
человеческое достоинство и является нарушением ст.3. Сложность проведения расследований
и неоспоримые трудности борьбы с преступностью не должны вести к ограничениям
защиты физической неприкосновенности лица".
Аксой, турецкий гражданин, был арестован по подозрению в
террористической деятельности и содержался под стражей 14 дней. По его словам,
в полиции его подвергли пытке "палестинское подвешивание", после чего
его руки потеряли способность двигаться в результате двустороннего паралича.
Правительство отвергло эти обвинения. После подачи жалобы в Европейскую
Комиссию Аксой был убит.
Суд подчеркнул важность ст.5 в
системе Европейской Конвенции, так как она закрепляет основное право человека –
защиту каждого от произвольного вмешательства государства в его право на
свободу. Судебный контроль предназначен свести к минимуму риск произвола и
гарантировать верховенство права, кроме того, незамедлительное судебное
вмешательство может привести к выявлению и предотвращению плохого обращения.
Европейский Суд счел, что во время разговора с прокурором Аксой страдал
двусторонним параличом, что, несомненно, было заметно, поэтому прокурор обязан
был навести справки о причинах повреждений, их природе и величине, даже если
жалоб не поступило. Заявитель жаловался на жестокое обращение в различных
формах, подробно его описал и характер повреждений свидетельствовал о
применении именно "палестинского подвешивания". Суд считает, что там,
где человек был взят под стражу в полном здравии, а при освобождении имел
телесные повреждения, правительство обязано предъявить правдоподобные
объяснения о причинах повреждений, что сделано не было. "Палестинское
подвешивание" может быть осуществлено только преднамеренно и
квалифицируется как пытка. Поэтому налицо нарушение 3 ст., даже не рассматривая
жалобу до конца.
Узбекистан
не является пока членом Совета Европы и не подписывал Европейской Конвенции,
тем не менее, практика Европейского Суда является общепризнанной при толковании
норм права, содержащихся в договорах и Совета Европы, и ООН. Поэтому
аргументация, основанная на данных нормах, вполне может быть использована как
при проведении мониторинга, так и при обжаловании действий должностных лиц,
применивших пытки или жестокое обращение.
Материал подготовлен С.В. Великоредчаниной на основе:
·
"Европейский Суд по
правам человека. Избранные решения" в 2 томах Издательство НОРМА, Институт
европейского права МГИМО(У) МИД РФ COLPI Совет Европы INTERIGHTS М.2000
·
"Путеводитель по Европейской Конвенции о Защите Прав Человека"
Д.Гомиен Совет Европы, 1994
·
"Права человека и полиция" Страсбург 1999
·
Д.Гомьен, Д.Харрисон,Л.Зваак
"Европейская Конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия:
право и практика" М,Изд-во Московского независимого института международного
права 1998
·
Г.Е.Лукьянцев
"Европейские стандарты в области прав человека: теория и практика
функционирования ЕКПЧ" М, "Звенья" 2000
·
О.Чернышова "Некоторые аспекты гарантий прав личности в уголовном
процессе в решениях Европейского Суда по правам человека" Европейский Суд
по правам человека 2000
·
Филипп Лич, Адвокат, директор по
правовым вопросам, Курдский проект по правам человека « Деятельность полиции и Европейская конвенция о правах человека» 2001
·
Доклад Хьюман Райтс Вотч 
"И
ОПЯТЬ СПЛОШНОЙ АД..." ПЫТКИ В УЗБЕКИСТАНЕ
